Павел Дартс.   pavel.darts@mail.ru

        СВЯТЫЕ 90-Е».  ВОЕННЫЙ ГОРОДОК

«Вышибала в кабаке» - все ли сейчас знают, что это за профессия?

Да-да, был у меня и такой период в жизни, чего тут стесняться. Ещё до развала Союза. И была эта работа по тем временам весьма, можно так сказать, престижной; и уж точно – денежной.

Нет, понятно что сейчас можно кривить лицо «фи, швейцаром работал!» - но это будет совсем неправильно по сути. «Вышибала в кабаке» - это на излёте СССР было совсем не «швейцар», это было совсем другое… да и выбирать особо было не из чего чтобы подзаработать «вне зарплаты» (строго контролируемой государством) – либо фарцовка, либо (чуть позже) рэкет; либо вот такая вот работа.

Это сейчас престижно быть бизнесменом; а тогда все мы работали «на государство»; достатки отличались, конечно, но не на порядки, как сейчас, в лучшем случае в разы; и то чтобы добиться «хороших денег» нужно было или долго расти по карьерной лестнице, совершенствуясь в профессии; или «шабашить» где-то; или быть цеховиком или фарцовщиком; а для здорового спортивного парня быстрый, простой путь и к хорошему заработку, и к «уважению в обществе» было стать «вышибалой в кабаке». Или рэкетменом – но это уже позже.

Почему нет?.. Время, и возможности самореализации диктует и приоритеты.

Обскажу сначала обстановку.

В конце 80-х – начале 90-х, то есть в «разгар перестройки», в эти самые, как Наина Ельцина выразилась, «святые 90-е», жил я с семьёй на Камчатке, а именно в Петропавловске-Камчатском-50, который сейчас каждый может отыскать на карте под именем «Вилючинск» (по имени имеющегося неподалеку вулкана «Вилючинский»).

Тогда же номер «50» при названии населённого пункта означал принадлежность его к числу номерных городов, «городов-без-имени», то есть мест жительства при объектах с определённой степенью секретности. Типа «Арзамас – 16»; все, наверное, слышали.

Оно не удивительно: П-К-50 был городком при большом судоремонтном военном заводе (сейчас это давно не секрет); втором по величине в бывшем Союзе после Кронштадтского. Там ремонтировали и всячески обслуживали атомные подводные лодки, «ядерный щит страны» - которые и базировались напротив, в пределах прямой видимости, в Рыбачьем, базе АПЛ Тихоокеанского флота. Так и лежали там, на фоне берега, эдакие чёрные китовые туши, на отдыхе, готовящиеся к походу, но все – готовые отстреляться по супостату «прямо от пирса».

Городок располагался по ту сторону бухты Авачинской от собственно всем известного Петропавловска-Камчатского (без номера); неподалеку от города Елизово, где шарили по космосу огромные антенны станции наблюдения за космическим пространством; или там предупреждения о ракетном нападении; там же – большой военный стратегический аэродром (в Елизово, кстати, родился и жил, работал в кочегарке (коллега своего рода!) Виктор Цой, если сейчас  кто ещё помнит кто это). Чуть ближе к городку – база хранения атомных боеприпасов для АПЛ, куда они выгружали свой боезапас прежде чем становиться на ремонт; по другую сторону – как я уже говорил, сам завод, где делали всё, вплоть до выгрузки-загрузки атомных реакторов и ремонта военной электроники и вооружения; подальше – сам Рыбачий, база АПЛ, его со стороны самого Петропавловска-Камчатского не видно.

Самое такое, в случае ядерного конфликта, гнездо… На которое, случись чего, пиндосы, конечно, зарядов бы не пожалели – оттого в том числе у меня и мысли «о выживании в БП» - всё ещё в то время заложилось.

А сам городок был – как все в бывшем Союзе небольшие городки. Просто военных на улицах на порядок больше и чууууть-чуть лучше снабжение. Очень не на много – я расскажу об этом потом подробнее.

А так – как везде: несколько десятков пятиэтажек-хрущёвок; магазины: 3-4 продуктовых; обувной, промтоварный, хозяйственный (где я в своё время чудом отхватил так нужную молодой семье стиральную машинку, и, страшно гордый собой, притащил её на себе домой); одна столовка и одно «офицерское кафе» (такая же столовка по сути, но «кафе»!, место проведения всех торжеств); ДК «Меридиан» с дискотеками по выходным; рабочая общага, где я жил, пока не получил аварийную однокомнатку для молодой семьи, поликлиника, роддом. Впрочем, за поликлинику не скажу – не был там ни разу, даже не знаю где и была-то; а вот роддом точно был – я оттуда в своё время забирал сына…

Жили в городке, понятно, в основном работники завода; военные; ну и те, кто задействован был в инфраструктуре городка: всякие там продавцы и парикмахеры, ну, как везде.

Я там был – не баран чихнул! – целый «механик городской кательной», отчего и назвал Цоя коллегой;  по сути – заместитель начальника городской котельной. Вернее, начальницы – руководила котельной железной рукой женщина, Эльвира Николаевна, дай бог ей здоровья, - человек огромной энергии и немалых знаний по теплотехнике; не будь она женщиной и матерью двоих мальчишек, - несомненно сделала б большую карьеру. Ну а я при ней был – заместителем и помощником.

Как приехал на Камчатку – ахнул: дикая природа; вздымающиеся вдали вулканы; сопки, окружающие бухту и городок; горячие источники в окрестностях, на ведомственных базах; зимой – снег до второго этажа; икра красная (не баклажанная!) по неслыханным «на материке» ценам продававшаяся тут и там, прямо на улице, напротив магазинов – с рук, с ящиков. Добытая, естественно, браконьерским в основном способом. В магазинах – зимой - яблоки! (вьетнамские), чай, сгущёнка, колбаса! Да что говорить: крабы камчатские – видали?? Вернее, их конечности – по 3р. 05 коп. за двухкилограммовый пакет! И так далее…

Сначала я поселился в общаге, что после армейской казармы было вполне себе. Перезнакомился в общаге со сверстниками – в основном это были вчерашние же матросы, отслужившие срочную, и оставшиеся работать на заводе – срок службы засчитывался в стаж и давал право на несколько 10%-х северных надбавок к окладу, что было вполне ощутимым.

Чем занимался молодняк в общаге и вообще в городке? Да как и везде в то время: «качалки» и дискотеки. Нет, наверное, было и ещё что-то, даже наверняка, типа наркомании, безделья и всяких нехороших дел; но с этой сферой жизни я попозже пересёкся; поначалу же как и все мои тогдашние друзья-приятели я плотно забивал своё время: работа – спорт, спорт – работа.

Работа была с ненормированным графиком; могли высвистнуть на котельную в любое время суток в случае аварии или прихода танкера с топливом (котельная топилась мазутом), но всё равно времени оставалось у холостого парня навалом, и проводил я его в основном в общежитской, довольно-таки неплохо оборудованной качалке. Тогда, кстати, молодняк не как сейчас сидел по домам, – дома было делать нечего, ни соцсетей, ни интернета, - а «тусовался на улице». А где тусовки – там «разбивка по интересам», то есть групповщина. Вообще это было время группировок, вернее их зарождения, какие потом, в разгар пост-перестроечных времён, дали прикурить социуму…

 С новыми товарищами мы не пили, не курили; только что качались как сумасшедшие; а я, поскольку всегда был этому не чужд, искал – и нашёл возможность заниматься и «рукомашеством и дрыгоножеством» так сказать – спортивным рукопашним боем «под знаменем» СК «Динамо». Я к тому времени ещё в школе занимался дзю-до, потом в институте каратэ (был как раз период, когда его разрешали), и боксом. Ну и – всё это пригодилось.

Нашу неформальную группировку за здоровый образ жизни называли «МинЗдрав», в отличии от «Городских», «Урок» и других.

Конечно – и дискотеки, танцы; бывало разборки; поездки с ночевой на базы – ну, как у всякого молодняка. Впрочем как сейчас не знаю – впечатление что все сидят дома и втыкают в соцсети…

Чёрт, сейчас, когда уже и радикулит нет-нет да в спину встрелит, остаётся только удивляться: как на всё хватало времени и сил? А вот денег молодому всегда не хватало – так я ещё устроился на полставки сначала сторожем-дворником в детский садик – с обязанностями не только стеречь ночью деццкое имущество, но и чистить снег, которого могло за ночь нападать по пояс; и рубить рано утром на кухне мороженую коровью полутушу – прямо на кафельном полу, тяжеленной секирой, из расчёта чтобы куски влазили в большие кастрюли-«выварки». Ничего, справлялся…

Потом, ближе к лету, меня хотели заставить ещё и траву в садике граблями чистить – но это я уже счёл несовместимым с моим высоким социальным положением «механика», и уволился…

Потом женился, потом ребёнок… Однокомнатная квартира, из которой прежнего жильца переселили по причине её аварийности, - была молодой семье за счастье! Денег, как водится… ну, вы в курсе, если были молодыми.

К тому времени уже вовсю развернулось пресловутое «кооперативное движение», плавно перероставшее в наш дикий капитализм 90-х, с первыми «конкурсами красоты» (Маша Калинина), первыми миллионерами (Артём Тарасов), первыми расстрелами…  достаточно сказать, что известие о ГКЧП и введении «особого положения» я прослушал по трансляции в зале П-Камчатского универмага, куда приехал выбирать ребёнку (жена была в положении) кроватку.

В общем, зарождавшийся капитализм не обошёл и военный городок.

Как я уже говорил, «точек общепита» было всего две: столовка и кафе; и обе были вот именно что «точками общепита», куда можно было прийти чисто пожрать; и где, в принципе, можно было с провинциальным шиком отпраздновать свадьбу или день рождения; но которые никак не годились на роль «гнезда разврата и порока», в каком обязательно нуждается любой мало-мальски приличный населённый пункт. Тем более городок с вполне себе обеспеченным деньгами населением – тут и северные надбавки труженикам, и немалые зарплаты военным. Как говорил мой тогдашний друг Серёга Маркин, молодой лейтенант-мореман: - «О, в Москве опять штормит! – значит нам вскоре зарплату поднимут!» Так оно обычно и бывало. Не пенсии же подымать, когда в стране неспокойно… параллель чувствуете, нет?

Короче, нужен был «пункт», куда население несло бы свои кровные, чтобы с некоторым шиком оставить их там в обмен на громкую ритмичную музыку, бъющую по глазам цветомузыку, пельмени, алкоголь, танцы на тесной «взлётке» и столь нужное временами русскому человеку «Й-эх, гульнём – адин раз живём!! Последний рубль – ребром!!»

Так появился

"ЭЛЛИПС" - ГНЕЗДО РАЗВРАТА И ПОРОКА